Как наши предки по Типикону жизнь устраивали

Во второй половине XX века на север Западной Сибири приезжали люди из разных концов тогда еще единого Советского Союза – Башкирии, Украины, Белоруссии, Урала, центральной и южной России и т.д. С собой новые жители городов Ханты-Мансийского округа привозили не только свои знания и умения в различных областях человеческой деятельности, но и обычаи. Иногда в наших храмах можно встретить людей, которые крестятся двумя перстами – их так научили мама или бабушка, так крестились все в деревне, откуда этот человек волею судеб попал на Север.

В основном особенности религиозной культуры были восприняты этими людьми на уровне обычая и традиции, не имеющих самодовлеющего значения. Тем не менее нередко приезжие жители традиционно единоверческих деревень привозили с собой литературу, восходящую к дониконовскому времени второй четверти XVII века. Об этих книгах, экспонирующихся ныне в Музее реки Обь г. Нефтеюганска, хотелось бы сказать несколько слов. Взгляды и обычаи «старой», дораскольнической Руси, интересны и необычны для современного читателя.

Но прежде чем говорить о книгах, следует сказать несколько слов о терминах и об истории. Древняя Русь приняла греческую веру – “ὀρθοδοξία” – переведя это слово именно как «Православие». В классическом греческом языке “δόξα” (также как, например, слово “λόγος”) имеет множество смыслов и может означать «мнение», «суждение», даже «мнимое знание», «замысел», а также «блеск», «сияние» и, наконец, понятие, оставшееся в современном греческом языке (такое же, какое имело и в Новом Завете) – «хвала», «слава».

Примечательно, что Русь восприняла христианскую веру именно как «православие» – не «право-мнение», не «правильное суждение», а именно как «правильное славословие». В радостном хвалении, свободном славословии Бога заключается глубочайший смысл христианства и жизни человека. Но исторические коллизии XIII-XVI вв. нанесли свой своеобразный отпечаток на еще не твердую почву российского Православия.

Моноголо-татарское нашествие привело не только к упадку культуры и нравственности, но и к оторванности России от Запада в культурном отношении, прерыванию взаимных связей и общения. Византийская империя в XV в., оказавшись на грани уничтожения, согласилась на унию с католицизмом – признания догматического учения Римской церкви при сохранении восточно-православных обрядов. В 1439 г. уния была принята и византийским патриархом и императором, и киевским митрополитом Исидором. После его возвращения на Русь Исидора арестовали, но дали возможность убежать на Запад. Перед Россией же встал вопрос – как Русской Церкви жить дальше? Василием II Темным вместе с русскими епископами было решено объявить о самостоятельности Русской Православной Церкви. В 1448 г. митрополитом Киевским и всея Руси был избран Рязанский епископ Иона.

Событие обретения Русской Церковью автокефалии, несомненно, имело значение для сохранения собственной культуры и государственности, а также играло определенную роль для престижа государства. Но тем самым Русь вновь отгородилась, теперь уже от Византии и вновь от Запада. Утверждая вероучительную несостоятельность «латинства», отрицая его право на «истинность», русские в XV в. также стали подозрительно относиться и к современной им Византии, греческой Церкви, как «уклонившейся в латинскую ересь». Последовало утверждение себя как единственной самостоятельной, суверенной православной страны в мире, сохранившей христианское учение неповрежденным. Это вызывало чувство национального и религиозного избранничества и даже превосходства по отношению к остальному миру. В силу влияния целого ряда политических, религиозных и культурных факторов российское Православие со временем стало обладать чертами, не характерными для других поместных православных Церквей.

Одной из главнейших особенностей жизненного уклада в России XVI-XVII вв. являлась чрезвычайная строгость духовной жизни мирян. Здесь следует уточнить, что религиозная жизнь в то время была неотделима от жизни общественной, частной и политической, все существование человека было представлено в этой многогранной целокупности с превалирующим значением религиозной стороны.

В XVII в., середина которого нам хорошо известна благодаря сочинению архидиакона Павла Алеппского (Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине ХVІІ века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским), монастырский устав практически в полной мере исполнялся мирянами. На молитвенное правило обыватель тратил несколько часов в день. Жизнь при этом шла своим чередом: с трудом, но развивались культурные связи с другими народами. в Москве с середины XVII в. активно растет немецкая слобода, купцы и иностранные гости ходили в иноземных платьях. Как предполагают некоторые историки, если бы не болезнь и преждевременная кончина, Алексей Михайлович мог бы стать бы «первым Петром Первым». Вместе с тем Русь по-прежнему оставалась достаточно закрытой страной, крайне подозрительно относящейся ко всему новому, «иному», не-своему, не освященному традицией и русской стариной.

Для русского религиозного сознания того времени был характерен явный религиозный максимализм. Царь Алексей Михайлович вместе с боярами и гостями выстаивал 8-ми и 12-тичасовые службы, мыл руки после общения с иностранцем, ибо он – нечист. Нечист – потому что неправославный. Русь чувствовала себя единственной в мире носительницей истинного православного учения, при этом особый акцент делался на правильное совершение множества деталей обрядового характера.

«В этот день мы вышли от обедни не раньше девятого часа, и во все это время народ стоял на ногах. Какое терпение и какая выносливость! Несомненно, что все эти люди святые: они превзошли подвижников в пустынях. Мы же вышли измученные усталостью, стоянием на ногах и голодом»… «в прошлую ночь и сегодня целых 24 часа стояли на ногах без пищи» – писал архидиакон Павел Алеппский. На службе патриарха Никона «простояли с ними на ногах целых семь часов на железном полу, при сильном холоде и пронизывающей сырости <…> Бог даст ему чувство меры! Он не пожалел ни царя, ни даже нежных детей».

Чувство меры не было свойственно нашим предкам в XVII веке. «Если кто желает сократить свою жизнь на пятнадцать лет, пусть едет в страну московитов и живет среди них, как подвижник, являя постоянное воздержание и пощение, занимаясь чтением [молитв] и вставая в полночь. Он должен упразднить шутки, смех и развязность и отказаться от употребления опиума» (Следует знать, что за курение табака в России того времени следовала смертная казнь по причине частых и масштабных пожаров).

Конечно, подобное религиозное рвение было искренним. Но проблема в том, что путь дореформенной России – это путь без вопросов, без сомнений в собственной непогрешимости, истинности и незыблемости устоев. Более того, путь протопопа Аввакума – это не консервативный путь, отнюдь нет. Устроение всей жизни по Типикону – уставу монастырскому! – это мысль не традиционалистская, но модернистская в Православии. Всегда была известна разница между каноном Церкви и обычаем народа. Но при Алексее Михайловиче детально регламентируются церковно-народно-государственный порядок, который должен был (и в значительной степени таковым и являлся) быть общим, единым порядком этого богоустановленного царства третьего Рима.

В этом контексте хотелось бы рассмотреть книги, в коих представлены дониконовские постановления и которые сами, в свою очередь, представлены на выставке музея реки Обь в г. Нефтеюганске.

В первую очередь, это – «Малый домашний устав». Имеющаяся в музее книга издана в Москве в единоверческой типографии при Свято-Троицкой введенской церкви в 1901 г. В традиции Русской Православной Церкви после реформ патриарха Никона (середина XVII в.) такой книги не существует, но она достаточно популярна в староверческой традиции и реализуется вплоть до настоящего времени в новых изданиях в старообрядческих храмах. Сегодня устав РПЦ – это Типикон, богослужебный устав для монастырей.

«Малый домашний устав» является книгой, предназначенной для организации человеком своего молитвенного домашнего правила и религиозной жизни в целом. Представляет собой некоторую сумму предписаний, касающихся молитвы, поста, поклонов, трапезы и проч. При этом, разумеется, в него вошли не только предписания традиционно известные из Типикона, но и локальные уставные моменты русских монастырей дораскольнического времени: «Устав о христианском житии, сиречь, о постах, и о поклонах и о праздницех великих, средних и малых. Такожде и о домашней молитве, како достоит за всю церковную службу, лишившимся соборныя службы, псалтырию, или поклонами, или молитвами исправляти».

Отличие «великих», «средних» и «малых» праздников сегодня не слишком знакомы для простого прихожанина. Тогда же их знали досконально, т.к. вся жизнь человека строилась вокруг богослужения: спать ложились рано, чтобы ночью встать на молитву. Утром шли в храм, либо вычитывали долгое правило дома, поскольку «необходимо лишившимся соборной службы псалтырью, поклонам или молитвой исправлять» это упущение. За пропущенную утреню полагалось 700 поклонов или 1500 молитв Иисусовых, или несколько кафизм.

Приведем один пример, наиболее характерный для понимания особенностей религиозной жизни того времени. По дораскольническому Уставу, если человек желает причаститься в субботу или воскресенье, ему следует всю неделю поститься «сухоядением» (невареная постная пища) с сугубыми поклонами и молитвами, “понеже нелепо есть без страха телу и крови Христове причаститися». Сегодня, как известно, современное правило подготовки ко Причащению подразумевают пост в течение трех дней без мясных и молочных продуктов.

Справедливости ради стоит сказать, что современный Типикон^[1] содержит схожее указание, но строгость поста в нем не регламентируется, хотя срок установлен тот же – 1 неделя. В чем сложность и некоторая проблемность данного постановления? Ответственное отношение подготовки к Таинству Причащения не подлежит сомнению. Проблема в том, что для человека начисто исключалась возможность частого причащения, либо человек обрекал себя на пожизненный пост, что в условиях «мира» вряд ли возможно. Впрочем, известно, что для многих россиян на протяжении веков нормой было причащение один раз в год, в лучшем случае – четыре раза в год, во время многодневных постов.

В следующей рассматриваемой книге, «Псалтири», представляющей собой точную перепечатку издания 1646 года, содержатся постановления святых Василия Великого и Иоанна Златоуста относительно чтения псалмов. Но при этом нашими предками упускались слова того же св. Василия о причащении: «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову <…> Впрочем, приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу…». (Свт. Василий Великий. Письмо 89 (93)).

Скажем несколько слов о Псалтири, как одном из наиболее примечательных изданий в коллекции музея. Книга представляет собой сборник, составленный в первой половине XVII в. и перепечатанный в конце XIX – начале XX в. Старообрядцам в императорской России были необходимы книги, изданные до реформ, предпринятых во время правления патриарха Никона (1652–1666). Для этого в конце XIX – начале XX в. была осуществлена перепечатка старинных книг, выпущенных в России до середины XVII в. Особенности текста настоящего издания характерны для книг того времени. Это объясняется тем, что единоверцы при перепечатке дониконовских изданий полностью повторяли выходные данные, подобно современным т.н. «репринтным» выпускам дореволюционных книг.

Книга состоит из 15-ти глав уставного характера, предваряющих саму Псалтирь, а также 11-ти глав, представленных канонами, молитвами и «заключением». Главы уставного характера содержат постановления о поклонах, об обучении детей грамоте, о порядке чтения Псалтири в течение года, о Великом посте, поучения свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста о чтении Псалтири, о крестном знамении.

Главы, следующие после псалмов, содержат каноны за болящего и за умершего, правила написания имен в синодики, молитву над кутьей и т.д. В заключение следует молитвенное обращение к Пресвятой Троице за царя Алексея Михайловича, а также о благословении патриарха Иосифа на печать книги Псалтири и даты начала и окончания печати. «В похвалу и славу и честь Богу в Троице славимому и Пресвятей Богородице и всем святым. Аминь».

1] В настоящее время в Русской Православной Церкви действует принятый в редакции 1695 года Иерусалимский Устав.

Павел Белоус