Нет, никогда, ни в кои веки, ни в кои дни не оставлял Господь Русскую землю, никогда не говорил нам: Се, оставляется вам дом ваш пуст. Нет, не оставлял нас Господь! Наказывая, любил. Разве не посылалось нам солнце на Благовещение, на Пасху, разве не гремели грозы на Илию пророка, не шел легкий снег на Покров, разве не горела высокая луна среди звезд на Рождество, не трещал лед на реке в крещенские морозы?..
Боже мой, а Пасха! Ее сияние, ее стряпня, радостная для голодных животишек. А обязательная чистая белая рубашка. И пасхальные крашеные яйца!.. Матери боялись за нас, да и за себя: как же это так – праздновать Пасху опасно. Но неужели смогли бы мы сдержать эту ликующую радость появления на улице в новехонькой рубашке, разве могли б стерпеть и не воскликнуть: «Христос Воскресе!»? А Вербное воскресенье! Мы шли за вербой. Ее называли по-разному: верба, тальник, краснотал, ракита – прямо плыли к ней в снегу по грудь. Возвращались все мокрехоньки. В другие дни матери ругали бы нас, а тут – нет. Брали ветки ласковыми руками, проводили по ладошке, по щеке, будто гладили себя пушистыми крохотными серыми зайчиками. Лишенные Церкви, мы не знали символического значения вербы – устилать земной путь Спасителя, но что-то же входило в наши души!
Вербное воскресенье – последнее перед Пасхой. Иначе оно называется Вход Господень в Иерусалим. Именно тогда Спаситель въехал в город, как самый скромный из скромных, на осле, в простой одежде. Но встречали Его как Царя. Постилали одежды и пальмовые ветви на Его пути, и непрестанно слышался крик: «Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!.. Осанна Сыну Давидову!»
А Спаситель… глядя на город, заплакал. Не о Себе – о городе: О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего.
Фарисеи запрещают людям относиться к Христу как к Царю, но люди не слушают, ликуют. Запрети им, – требуют фарисеи от Христа. Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют.
Вход Господень в Иерусалим Новгородская иконаСпаситель почти всегда уклонялся от прямого столкновения с фарисеями, чтобы не увеличивать их злобу, – их же жалея. Но теперь надлежало пройти через все испытания, которые приготовили Ему фарисеи: именно в эти дни заседает Синедрион, приговоривший Христа к смерти. Тогда же положили убить и Лазаря, чтобы не умножать славу Иисусову как воскрешающего из мертвых.
О судьбе Иерусалима заплакал Спаситель. Даже на Кресте, оставленный Богом, Он не заплачет! А еще перед тем уронил слезы, когда в Вифании, в доме Лазаря, которого Он любил, кинулись к Нему сестры Лазаря Марфа и Мария и сказали, что Лазарь уже четыре дня как во гробе. Именно в Вифании, недалеко от Иерусалима, Он явно показал Свою Божественность – при всех было совершено чудо – спеленутый в погребальные покровы мертвец вышел из гроба по Слову Его! Но злоба усилилась…
Первосвященники, книжники и фарисеи, закосневшие в гордыне превозношения и исполненные зависти, возненавидели Христа окончательно: они ждали своего мессию, но не Христа. Они считали: он придет и даст им окончательную власть над миром, а этот пророк отрицает их образ жизни, ни во что не ставит богатство, почет; две лепты вдовицы для Него больше толстого кошелька; Он делит трапезы с нищими и мытарями, не признает субботы… Фарисеи нутром чуяли, что их богоизбранничество заканчивается: отныне, от Воскресения Христова, богоизбранным будет любой человек, только воцерковленный и просвещенный новозаветным учением.
(Для незнающих добавим, что Лазарь, воскрешенный Христом, еще долго жил, долго служил Господу и умер в глубокой старости, будучи епископом на Кипре.)
Именно в доме Лазаря провел Спаситель последние часы перед входом в Иерусалим. Именно здесь сестра Лазаря Мария, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Именно тогда Иуда Симонов Искариот пожалел миро, замаскировав свою жадность заботой о нищих. Уже в доме Лазаря можно было понять, кто именно предаст Учителя, но никто из учеников не верит, что с их Наставником что-то может случиться. Он исцеляет хромых и прокаженных, немые отверзают уста, слепые прозревают, Он спасает и милует, Он повелевает стихиями, Он всемогущ, Он всесилен! Тем более три ученика Его, три будущих апостола – Петр, Иаков и Иоанн – были свидетелями, как Иисус беседовал с ветхозаветными пророками Моисеем и Илией, а с неба раздался голос Божий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение… разве может что-то случиться с Сыном Божиим?
Да, может, отвечает нам Писание. Но только по воле Самого Господа. А воля Его связана с любовью к нам. Ну вот как нас спасти, как?! Нас, принимающих за благо только радости материальной жизни. Накормленные пятью хлебами пять тысяч – не все обратились, многие из них из-за дарового питания готовы были следовать за Христом, лишь бы их кормили, разве не так? Больше того, разве не те же люди, которые в Вербное воскресенье кричали «Осанна!», разве не они же закричат вскоре: «Распни Его!»? Они.
Тут вопрос жизни и смерти. Кто считает жизнью только жизнь земную, тот мертв для жизни вечной…
Иисус ответил Иуде (не для него – для нас): «Нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда».
«Осанна Сыну Давидову!» И как не кричать – Царь пришел, Царь, из ничего хлебы созидающий, Царь, воскрешающий мертвых, – как не славить Его! Люди ослеплены земной радостью, забыта душа, ликует плоть.
Но не уйти от неизбежности предначертанного. Оно начинает сбываться. Сын Божий идет на крестные муки. Сам – послушный воле Отца! Еще впереди моление о Чаше, впереди страшная Среда – день Иудина предательства, впереди страшная Пятница Распятия…
Позади Неделя Крестопоклонная, Неделя Марии Египетской, пост. Осознание тяжести грехов и одновременно радость торжества духа над плотью. Завтра начинается Страстная седмица. А ныне, сегодня, сейчас – Господь вступает в Иерусалим!
И почему, почему так радостен, так светел, так ожидаем этот день – Вербное воскресенье? Мы – не те жители Иерусалима, Вифании, Назарета, мы в отличие от них знаем, что ждет Спасителя. И что ждет нас. Знаем: скоро, скоро пройдет эта черная предательская седмица, и засияют православные храмы, и с небес придет благодатный огонь, и мы воспоем единой грудью, единой душой:
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» – и снова, и снова – всю Пасхальную Светлую Седмицу и до Вознесения, до дня Святой Троицы, до схождения огненных языков на апостолов, до их крестных путей на запад и восток, на юг и на север…
Вербное воскресенье окончательно разделило всех на учеников Христа и на Его врагов. Уже готов предатель, уже готовы тридцать сребреников для него, выросла уже и осина, на которой он повесится. Уже пробует голос тот петух, который обличит предательство Петра в страшную ночь издевательств над Христом. Уже давно готово древо для Креста – на дне Овчей купели. Уже ад содрогается, и первый человек, погубивший себя грехом, – Адам – скоро уйдет из него со многими другими. Скоро, скоро засияют наши православные храмы, скоро мы единой грудью, сердцем и душой воспоем: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»
Но еще седмица до этого, седмица молений и покаяний, еще черные завесы на царских вратах…
Только не оставлены мы! Утром в понедельник Православная Церковь приступает к мироварению. Вливается в котел освященная вода, елей и благовония, епископ зажигает огонь под ним, и три дня варится миро под непрерывное чтение Евангелия. Это – именно то священное миро, которым Мария в доме воскрешенного Лазаря помазала ноги Христу и помазанием которого сообщаются нам один раз в жизни дары Духа Святого – при Святом Миропомазании.
…Вербочки лежали у нас на божнице, перед бабушкиной иконой. При болезнях вербочки заваривали с чаем. Одну веточку брали, когда в мае выгоняли в поле первый раз коров, чтобы хлестнуть ею каждую. Веточку не возвращали домой, а втыкали у берега. Вербочки обязательно приживались. И сейчас мальчишки тоже ходят за нею. А девочки обвязывают пучки вербы красными ленточками. В церкви батюшка освящает вербу. Будь благословенно Вербное воскресенье, цветоносное, как еще называют его, Вход Господень в Иерусалим!
