Таинство жизни во Христе

Все люди верующие. Без веры жить нельзя. Жизнь без веры пуста и бессмысленна. Вся наша жизнь зависит от веры, целиком на ней основывается, ею пронизывается и ей подчиняется. Все веруют, но по-разному. Есть верующие по лжи, и есть верующие по истине.

Первые веруют или в самих себя, или в человеческий прогресс, или в материальный мир, или в какие-то высшие духовные силы, лишь бы только не веровать в Бога Творца. Это вера языческая, бесовская, ведущая к поклонению твари вместо Творца. Так «и бесы веруют и трепещут» (Иак. 2:19).

Вторые веруют во единого истинного Бога Троицу ‑ Отца, Сына и Святого Духа. Это вера христианская, Божия. Как возглашает Церковь в Чине Торжества Православия: «Сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди». Такая вера есть благодатный дар Божий; то могущественное оружие, которым передвигаются горы, исцеляются тела, обращаются души, просвещается дух, преодолеваются все козни врага нашего спасения, познается Спаситель. Христос был распят и воскрес, победив лукавого, грех, тление и смерть. Православная вера в Распятого и Воскресшего есть приобщение к Его всесовершенной Победе. «Верою и любовию приступим, да причастницы Жизни вечныя будем» ‑ призывает верующих Мать Церковь.

Согласно этимологии славянское слово «вера» восходит к древнему индо-европейскому слову «варатра», означающему не что иное, как «веревка, канат»[1].Таким образом, вера есть связь, соединение с тем, кому и в кого веришь.

Вера есть принципиально субъект-субъектное, а не субъект-объектное, отношение. Это отношение между личностью и личностью, между я и ты, а не между личностью и объектом, между ты и оно. Поэтому соединение по вере – это всегда соединение личностное: соединение, при котором каждый из его участников не умаляет, не теряет себя, не сливается, не смешивается, не переходит и не сводится к другому; соединение, в котором непреложно сохраняется и максимально раскрывается уникальная идентичность сторон, каждая из личностей остается самой собой; это соединение общения, сопереживания вплоть до всецелого проникновения в другого и пребывания в другом. «Петр остается Петром, Павел — Павлом и Филипп — Филиппом; каждый, преисполнившись Духа, пребывает в собственном своем естестве и существе»[2] ‑ писал преподобный Макарий Великий.

Отсюда формулировка Символа веры – «верую в». Верующий не «верит о» ком-то или о чем-то, не «верит во что-то», но «верит в» Кого-то. Бог заповедует нам «веровать в» Самого Себя – в Отца, Сына и Духа Святого, в Его Православную Церковь. И только в них. Такая вера по Богу есть дверь, вводящая человека в Того, Кому он верит. Через эту дверь человек входит в интегральное единство с Богом, приобщается Его Всесвятой Жизни. «Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя. Мы же не из колеблющихся на погибель, но стоим в вере к спасению души» (Евр. 10:38-39).

Посредством живой веры мы входим в собрание причастных Христу личностей, становимся членами Тела Христова, входим в Самого Христа, обретая в Нем Отца и Духа Святого. Христианская вера есть вера единой, святой, соборной и апостольской Православной Церкви; вера, которая во всех своих аспектах принадлежит Церкви и конституируется Церковью; это вера в Церкви, Церковью и ради Церкви. Вне и без Церкви христианская вера немыслима и невозможна. Поэтому существенные свойства веры суть свойства Самой Церкви, свойства же Церкви суть свойства Самого Христа. Православная вера ‑ единая, святая, соборная и апостольская. «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5).

По своей имманентной структуре вера триедина, ибо состоит из трех органически связанных элементов или этапов. Вера начинается с доверия. Это первый, исходный, базовый этап. Вера-доверие есть одобряющее, соглашающееся внимание сердца к свидетельству другого, к слову того, кому доверяешь. «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры, которое проповедуем. Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: всякий, верующий в Него, не постыдится… Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:8-11, 17).

Объем и сила доверия зависят от достоинства того, кому доверяют. Свидетельство бесконечно превышающего всё Слова Божия требует соответствующего сверхъестественного доверия, которое не под силу ограниченным душевным и телесным силам человека. Поэтому для веры изначально, как и всегда, на первом и всех последующих этапах необходима энергия Божия или благодать. Для доверия Богу не достаточно одних естественных человеческих усилий, какими бы интенсивными они не были. Таким образом, вера есть дар Божий, свободно воспринимаемый человеком. «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера» (Гал. 5:22).

Вслед за доверием вера естественно перерастает в уверенность. Это следующий, срединный этап веры. Уверенность является живым цветком доверия, его прекрасным воплощением. Вера-уверенность есть непреложная, неколеблемая, стойкая убежденность ума в истине услышанного словесного свидетельства в силу непосредственной, очевидной, несомненной явлености Свидетеля. Такая вера не сомневается, но всецело полагается на Бога. Это вера-видение, вера-надежда, вера-упование. «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1).

Вера-уверенность есть совершенно ясное, несомненное видение или истинное знание. Между настоящей верой и истинным знанием нет никакого различия, но всецелое тождество. «Верою познаём, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11:2). Поэтому не может быть никакого зазора, никаких внешних отношений между верой и знанием (ни подчинения, ни противопоставления, ни конфликта, ни согласия, ни единства, ни гармонии…). Вера=знание. Между истинной верой и истинным знанием нет и не может быть никакого «между». Вера и есть знание, а знание и есть вера. Богословие и есть философия, философия и есть богословие. Если философия не тождественна богословию, то она – не философия, но «лжеименное знание», ложная «мирская мудрость». Разумеется, что речь здесь идет не об извращенных исторических формах веры и знания, но о богословии и философии в их естественном и идеальном содержании в согласии с замыслом Божиим. «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша [утверждалась] не на мудрости человеческой, но на силе Божией. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1Кор. 2:4-8).

Совершенным плодом уверенности является верность. Это третий, окончательный и высший этап веры, органически следующий из второго. Вера-верность есть всецелая преданность тому, в кого веришь; жизнь радинего одного. Другими словами, верность есть жертвенная самоотдача, в которой человек без остатка забывает себя и посвящает себя другому. «Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин. 5:4).

Такая вера является преддверием, победным предвестием всесвятого соединения с Богом в любви. «Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал. 5:6). Благодаря верности человек живет ради другого, в любви он живет другим, в другом и через другого. «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:19-20). Любовь к Богу осуществляется путем выхода из своей тварной ограниченности к неограниченному Богу Его всемогущей силой и действием, путем экстаза по благодати[3]. В результате человек непреложно соединяется с Богом или обоживается.

Итак, вера-верность благодатно возводит человека к любви. Любовь есть предельная цель веры. «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1Кор. 13:13).«Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол.3:14). Верующий любит. Любящий верует. Истинно верующий и любящий следует за Христом, с Ним живет, с Ним умирает, с Ним воскресает, с Ним же и вечно блаженствует во Царствии Его.

Доверие рождается «от слышания», не только и не столько телесными ушами, сколько сердцем. Уверенность происходит от видения, не только и не столько телесными глазами, сколько духовными очами ума. «Есть очи, внутреннее сих очей, и есть слух, внутреннее сего слуха, ‑ писал преподобный Макарий Египетский. ‑ И как скоро эти очи чувственно видят и распознают лице друга или любимого, так очи … просвещенные Божественным светом, духовно видят и распознают Господа»[4].

Верность осуществляется через совершенное соединение ума с сердцем, благодаря которому человек полностью преодолевает вражду внутри себя и по отношению к Творцу, примиряется с собой и с Богом, обретая непреложный Божественный покой (ἡσυχία). Сначала верующий под воздействием Божией благодати слышит сердцем свидетельство Слова Божия, затем ясно видит умом свет Истины Божией, чтобы в итоге всецело возлюбить и соединиться с Богом умом, душой, сердцем, телом, всем своим существом и сверх своего существа. «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23).

Это интегральное мистическое переживание совершенного Богочеловеческого единства Святые Отцы мыслят как некий сверхтелесный, сверхчуственный, сверхдушевный, сверхумный, сверхестественный опыт просвещения Божественным Светом, явленным Христом на горе Фавор.[5]

Итак, вера есть жизнь во Христе. Истинная жизнь человека начинается с веры-доверия, осуществляется верой-уверенностью и завершается верой-верностью, чтобы быть восхищенной к божественной любви. «Бог есть Любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог — в нём» (1Ин. 4:16).

Примечания.

[1]Согласно Максу Фасмеру, слово «вера» происходит от праслав. формы, от которой в числе прочего произошли: др.-русск., ст.-слав. вѣра (др.-греч. πίστις), русск. вера, укр. вiра, болг. вя́ра, сербохорв. Bjȅpa, словенск. véra, чешск. víra, польск. wiara, в.-луж., н.-луж. wjera. От общего индо-европейского *wēr- (истина), вероятно, также произошли авест. var- «верить», varǝna- «вера», осет. urnyn «верить». Далее, вероятно, сюда же др.-в.-нем. wâra ж. «правда, верность, милость», др.-исл. vár «обет, торжественное обещание», др.-в.-нем. wâr «правдивый, верный», др.-ирл. fír «правдивый, истинный», лат. vērus «истинный, правдивый», готск. tuzwērjan «сомневаться», unwērjan «досадовать», нем. wahr. (Макс Фасмер Этимологический словарь русского языка = RussischesetymologischesWorterbuch / перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачева. — 2-е, стереотипное. М.: Прогресс, 1986. Т. 1-4).

[2] Св. Макарий Великий Наставления о христианской жизни. Добротолюбие. Т. I. C. 274.

[3]«Высшая молитва совершенных — некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающее волю свою» (Евагрий Понтийский Слово о молитве. Добротолюбие. Т.2. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 229).

[4] Духовные беседы 28,5 // Св. Макарий Египетский Духовные беседы, послания и слова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 223.

[5] «Видение не есть ощущение, ибо Свет воспринимают не через органы ощущения, и оно не есть мышление, ибо его не находят путем рассуждений и рассудочного знания (I.3,18) … Свет был увиден не чувствующей силой, поскольку тогда его видели бы и бессловесные существа, а воспринимающей через ощущение умной силой, верней, даже не ею, потому что тогда всякий глаз увидел бы свет … апостолы видели этот свет даже не разумной силой самой по себе (I.3,27) … Это то, что мы называем «разумением сверх ума», желая сказать, что видит обладающий умом и чувством, но видит сверх их обоих (III. 1,36)… Человек видит тогда духом, а не умом и не телом; каким-то сверхприродным знанием он точно знает, что видит свет, который выше света, но чем его видит, он тогда не знает и дознаться не может до природы своего видения. Об этом и говорил Павел, когда слышал неизреченное и видел невидимое: «В теле ли видел, не знаю, вне ли тела — не знаю» (2Кор. 12:2), т.е. он не знал, ум ли его или тело были видящим органом. Апостол видит, видит не чувством, но с такой же ясностью… и даже яснее (I.3,20-21)… Не по-нашему видят обожившиеся… Чудесным образом они чувственно ощущают сверхчувственное и умственно видят сверхразумное, потому что с их человеческим состоянием соединилась сила Святого Духа, действием которой они созерцают недоступное человеку» (III. 3,10) (Св. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. Пер. В. Вениаминова [В.В. Бибихина]. М., 1995;см., также Преп. Симеон Новый Богослов. Божественные гимны. Сергиев Посад, 1917.).

Тарас Борозенец