«И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую. И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни; увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, и, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много. И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той. Паслось же там при горе большое стадо свиней. И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море.
Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось. Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет, и в здравом уме; и устрашились. Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях. И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их. И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя. И пошел и начал проповедовать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились» (Мк. 5: 1–20).
В евангельском рассказе об изгнании множества бесов из гадаринского бесноватого меня больше всего поражает не сама личность бесноватого, не огромная степень его одержимости злыми силами и не ужасная гибель свиного стада в море. Все эти моменты в целом понятны и объяснимы с точки зрения постоянной духовной брани, которая идёт на земле. Как говорил классик: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей».
Вполне понятна и очередная победа Христа в этом противостоянии. Целый легион[1] бесов изгнан из несчастного человека, который наконец обрёл духовное исцеление и свободно обратился к Господу, стал Его посланцем и проповедником у себя на родине.
Наибольший интерес вызывает реакция на исцеление бесноватого и гибель двух тысяч свиней со стороны жителей Гадаринской страны. Став свидетелями великого чуда, они были поставлены перед выбором: уверовать в Чудотворца и сделаться Его учениками или, несмотря ни на что, расстаться с Ним и жить по-старому.
В отличие от жителей Самарии, уверовавших в Спасителя[2], они избрали второй путь. Вместо радости и благодарности Христу за совершённое чудо исцеления страждущего они устрашились и попросили Его уйти из их страны.
Почему же так произошло? Что повлияло на их решение? Печаль о потерянном стаде свиней? Или само чудо исцеления бесноватого оказалось для них настолько внезапным и неожиданным, что ввергло их в ступор и отрицание произошедшего?
Думаю, что самая главная причина именно такой их реакции заключается в их устоявшейся привязанности к обычной мирской жизни и потому нежелании что-либо менять. Земное благополучие оказалось для них дороже и ценнее спасения, мир сей – дороже и ценнее Царства Небесного, о котором свидетельствовал Господь: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4: 17). В силу своей всецелой сосредоточенности на земном они просто не смогли вместить в себя благовестие Небесного Царствия[3].
Гадаринцы не захотели каяться, не пожелали переоценить свою жизнь, радикально менять её по воле какого-то пришлого Проповедника, пусть даже и Чудотворца. Совершённое Им явное чудо не только не изменило их жизненную позицию, но ещё более её укрепило, стало катализатором для неё.
Исцелённый бесноватый последовал за Христом. Не одержимые же никакими бесами люди устрашились не бесов, а Христа, и захотели, чтобы Он их оставил
Исцелённый бесноватый обратился, духовно преобразился и последовал за Христом. Не одержимые же никакими бесами люди устрашились не бесов, а Христа, захотели, чтобы Он их оставил, желая поскорее забыть о Нём и о том, что произошло. Всё, что они хотели, – чтобы всё вернулось на круги своя и было как прежде, стало так, как будто ничего экстраординарного не произошло.
Таким образом, гадаринцы оказались более привязанными к миру, к своему суетному земному существованию, к своим мелким грехам, чем исцелённый бесноватый.
Евангелия, житийная литература, история дают нам многочисленные примеры обращения, покаяния и спасения великих грешников наряду с нежеланием каяться и спасаться грешников малых. Великие грехи взывают к покаянию, вопиют к Небу. Их страшные разрушительные последствия очевидны как для окружающих, так и для самого грешника. Малые же грехи в силу своей многочисленности, распространённости и привычности кажутся незаметными и не стоящими внимания. Ведь человек при них остаётся собой. Не теряет своей власти над телом. По самоощущению он как будто стоит на месте в своём нравственном и интеллектуальном развитии. При этом и другим людям, кажется, никакого вреда не приносит. Тем более что и другие такие же, как и он, заросли своими собственными мелкими грехами, сроднились и обустроились в них.
Поэтому мелкие грехи, грешки, погрешности, огрехи, которых так много в нашей жизни, так легко оправдываются и даже не считаются грехами. На них чаще всего смотрят или как на слабости, или как на индивидуальные особенности человеческого характера. Погрязшие в мелких грехах люди настолько свыкаются с ними, что считают их чуть ли не своим естественным образом жизни[4]. Привычка к мелким грехам становится для них второй природой, заслоняющей и подменяющей первую[5]. Такие люди любят порассуждать о том, что «ничто человеческое нам не чуждо». Некоторые договариваются до того, что утверждают: «Бог Сам нас такими создал. Чего же Он от нас ещё хочет? К какому ещё покаянию и исправлению призывает?»
Наблюдаем парадоксальную ситуацию: большие грешники, блудницы и мытари, убийцы и воры, бесноватые зачастую осознают свои грехи, видят их губительные последствия, каются в них и в итоге наследуют Царство Христово; множество же обычных людей, не совершивших больших грехов, считают себя безгрешными, особенно в сравнении с какими-то преступниками, из-за этого не ощущают потребности в покаянии и таким образом сами лишают себя Царствия Небесного.
Мелкие грехи оказываются сильнее, могущественнее тяжёлых по своим губительным результатам
Приходим к парадоксальному выводу: исключительные большие и относительно редкие грехи зачастую оказываются по своим последствиям спасительнее, чем грехи малые и общераспространённые. Мелкие грехи оказываются сильнее, могущественнее тяжёлых по своим губительным результатам. Их власть над человеком крепче, потому что незаметнее. Большинство людей идёт в вечную погибель не из-за больших, но из-за малых грехов. Именно благодаря нераскаянным мелким грехам люди чаще всего и попадают в ад. Они сами свершают над собой апокалипсис мелкого греха, по меткому выражению святителя Иоанна (Шаховского)[6].
Человек, погрязший в мелких грехах и не считающий их проблемой, более одержим злом и трудноспасаем, чем бесноватые, для которых их степень падения очевидна.
Большие тяжкие грехи по своему разрушительному воздействию на человека напоминают железные кандалы или цепи с шипами, приносящие человеку страшные страдания. Они уже несут в себе своё наказание. Совершивший их человек уже здесь, на земле, предощущает геенские муки. Поэтому он во что бы то ни стало, так или иначе хочет избавиться от них.
Смирившиеся пред Господом люди совершают это через искреннее покаяние, через блаженный плач о своих грехах. Не смирившиеся же и отвергающие Бога – через убийство себя, через уничтожение себя, своей жизни и своих страданий, как они ложно думают и надеются.
Путь спасительных смирения и покаяния – путь благочестивого разбойника, который по обетованию Христа первым вошёл в рай. Путь гордыни, уныния и самоубийства – путь предателя Иуды, удавившегося из-за нежелания каяться.
В отличие от больших, мелкие грехи напоминают тончайшую, еле ощутимую паутину, оплетшую всего человека, связавшего его по рукам и ногам. При этом человек привык и сроднился с ней, как со своей собственной кожей, не испытывает никакого неудобства, никаких страданий от того, что её носит. Ему вполне удобно, комфортно и приятно жить в одежде, сотканной из малых грехов.
Если истинные христиане крестятся, то есть погружаются[7] во Христа и во Христа облекаются, то есть одеваются в одежду Его добродетелей[8], то мирские люди погружаются и облачаются в мир сей, в его греховные похоти и страсти[9].
Душевные страдания мирские люди начинают ощущать только тогда, когда кто-то пытается открыть им глаза и тем самым угрожает разорвать их привычную греховную одежду. Обличения их греховной жизни вызывают в них раздражение и гнев, протест и неприятие, желание уйти самим или выгнать обличителя, чтобы не слышать, не чувствовать ничего неприятного для себя, чтобы ни в коем случае не задуматься о неправде своей жизни.
Поэтому таким людям очень тяжело находиться в храме, где всё говорит о Господе, о смирении, самообличении и покаянии перед Ним, особенно во время богослужения. Им трудно до невозможности исповедоваться. Они просто не понимают, для чего это нужно.
«Мне не в чем каяться! – говорят они священнику. – Я никого не убил, ничего не украл». Как будто кроме этих грехов других и нет вовсе.
Когда батюшка перечисляет им другие грехи, в ответ обычно слышит: «Разве это грехи? Все так живут, и я живу».
«Нет ничего страшного в том, чтобы время от времени завидовать, осуждать, лукавить, обманывать, тщеславиться, превозноситься над другими, раздражаться, гневаться, сквернословить, гордиться, – думают они. – Это нормальная человеческая жизнь»[10].
Погрязшие в мелком грехе мирские люди всегда сравнивают себя с другим людьми, среди которых всегда можно найти, во-первых, тех, кто хуже тебя, во-вторых, большинство тех, кто не лучше тебя, и в-третьих, тех, кто чем-то лучше тебя. Первые вызывают превозношение, гордость и осуждение, вторые – уверенность в своей правоте, убеждённость, что ты хороший, самооправдание, тщеславие, третьи – зависть, раздражение и осуждение. Таким образом, мелкий грех получает почву и простор для своего распространения и преумножения.
Не сравнивай себя с другими. Сравнивай себя со Христом
Когда я только начинал свою церковную христианскую жизнь, крестивший меня священник, ныне уже покойный, дал мне очень важный совет: «Не сравнивай себя с другими. Сравнивай себя со Христом». Если человек будет так поступать, то для самооправдания, тщеславия и гордыни просто не будет места. Таким образом, грех лишится своего самого прочного основания, своей пищи и силы.
Смотря на Христа как на Первообраз и Образец, человек на контрасте с Ним будет ясно видеть свои грехи и тем самым адекватно познает себя, своё плачевное греховное состояние, что в свою очередь станет основой для смирения и покаяния, для упования на милосердие Божие, для благодарения и любви ко Христу.
Исходя из самолюбия и гордыни, а также из предвзято комплементарного сопоставления себя с другими, люди создают иллюзию собственной безгрешности, порядочности, праведности, тем самым закрывая себя для Бога, делая свою душу и сердце невосприимчивыми для Его слов и дел.
«Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся, – говорит Господь. – Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3: 19–20).
Господь любит всех, всех обличает и всех наказывает. Но не все отвечают Ему праведной ревностью и покаянием. Не все слышат Его голос и отворяют двери своих сердец. Прежде всего, это люди, сердца которых преисполнены мелкими грехами, которые они и за грехи не считают. В них просто не остаётся места для Христа. Поэтому когда в своей жизни они встречаются с обличениями и наказаниями Божьими, то стараются их не замечать, не придавать значения, всячески пытаются их избегать.
Когда же Господни обличения и наказания слишком сильны и неотступны, тогда у них проявляется смешанная реакция самооправдания, обиды, осуждения, зависти и уныния, доходящая порой до обвинений Самого Бога в несправедливости.
«За что мне всё это, Господи? – риторически вопрошают они. – Я же ничего плохого не сделал. Чем я хуже других? Как же Ты мог так меня наказать? Где же Твоя справедливость и любовь? Если ты есть, сделай так, чтобы всё было по-старому».
Они до последнего сопротивляются и не желают понять, почему и, главное, ради чего это с ними происходит. Господь хочет, чтобы под воздействием болезней и страданий, личных, семейных и общественных бед и несправедливостей, всевозможных житейских неудач погрязшие в мирской суете люди наконец смирились, покаялись и впустили Его в свою душу, чтобы из вертепа мелких хулиганов[11] превратить её в храм Духа Святого, чтобы освободить и спасти их для Царствия Божия, для вечноблаженной благодатной жизни.
Перед человеком есть только два пути: путь жизни или путь смерти, спасения или гибели, добра или зла, вечного блаженства или вечной муки. Выбор стоит только между этими двумя вариантами. Или – или, третьего не дано.
Равнодушный уже сделал свой выбор, просто он не желает самому себе в этом признаться
Люди же в большинстве своём упрямо ищут третий вариант, пытаются совмещать в своей жизни добро и зло, свет и тьму, правду и ложь, избегают окончательного выбора между противоположностями. Такие люди – ни холодные и ни горячие; они – тёплые, то есть равнодушные к Богу и Его воле. Считают себя богатыми, будучи бедными, зрячими, будучи слепыми, праведными, будучи грешными, свободными, будучи рабами. Думая, что не выбирают, лукавят и обольщают себя. Равнодушный уже сделал свой выбор, просто он не желает самому себе в этом признаться. И выбор этот однозначно не в пользу любви к Богу.
«Знаю твои дела, – обращается к нам Господь, – ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: “я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды”; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть» (Откр. 3: 15–18).
