1 ноября исполняется 150 лет со дня рождения преподобномученицы Елизаветы и 105 лет со дня открытия Марфо-Мариинской обители. Обитель была первым заведением в дореволюционной России, в котором сестры призывались соединить высокий жребий Марии, внемлющей глаголам вечной жизни, и служение Марфы — служение Господу через ближнего своего.

Марфо-Мариинская обитель была основана Великой Княгиней Елизаветой. И эта уникальная по тем временам форма социального служения через десятки лет вновь возродилась в постсоветской России, где стали открываться больничные храмы и сестричества. Сестры милосердия несут сегодня послушание в деле милосердия во многих уголках нашей страны, в том числе, и в Югре. В Ханты-Мансийске у создания сестричества в честь преподобномученицы Елизаветы стоял протоиерей Сергий Кравцов, который еще в конце 90-х с матушкой Лидией посетил Марфо-Мариинскую обитель.

Я очень хорошо запомнила эту больную. Ее звали Лена. Тоненькая симпатичная женщина, всегда приветливо встречающая сестер милосердия. Я даже запомнила ее рассказ о том, как она заболела. В то время она читала книгу Солженицына «Раковый корпус» и вдруг неожиданно обнаружила у себя на ноге шишку, которая с каждым днем становилась всё больше. Бывают в жизни ситуации, которые высвечиваются яркой вспышкой в суете повседневности, зримо запечатлеваясь в нашем сердце. Это своего рода реперные точки нашей судьбы. Мы как будто останавливаем эту бесконечную круговерть жизни. Всё ненужное уходит далеко-далеко, и остается главное — то, ради чего мы живем.

Лена лежала в хирургии несколько месяцев, лечение затянулось, а она постоянно перебирала в памяти прошлое. Самое время подумать о смысле жизни на больничной койке. В окна палаты тихо стучались нежные веточки берез. И однажды, глядя сквозь них куда-то вдаль, она поняла, почувствовала всем сердцем: на всё твоя воля, Господи. Очень скоро Лену выписали из больницы — болезнь отступила.

Это была моя первая встреча, которая воочию показала, какая милость — болезнь. Как она преображает, меняет человека. Вот уж воистину: кого люблю — наказываю. И что может быть большим вразумлением, чем тяжелая продолжительная болезнь?

Я ехала в Нефтеюганск с сестрами милосердия, которые только начинали работать в сестричестве, созданном на базе ОКБ Ханты-Мансийска. Среди первых сестер милосердия три врача: Валентина Николаевна Бедерина, Александра Александровна Суворова, Любовь Анатольевна Конюхова.  Валентина Николаевна много лет после будет возглавлять сестричество  окружной больницы. Врач по призванию, человек, готовый откликнуться на боль другого в любое время дня и ночи. Воистину избрал Господь ее для этого служения. Впрочем, и судьба ее во многом схожа с судьбой покровительницы сестричества – преподобномученицы Елизаветы. Она, как и святая, посвятила свою жизнь «бедным и страждущим», после гибели мужа.

Итак, мы ехали в  Нефтеюганск, где к тому времени уже действовало сестричество. Даже не помню, почему пригласили именно меня, журналиста окружной газеты.  Впрочем, в жизни ничего не бывает случайного.

Шла Масленица — неделя, предваряющая Великий пост. Женщина, приютившая в Нефтеюганске, встретила нас как дорогих гостей — блины с икрой, чистая постель. Но не это было главное. Мы сразу же почувствовали себя как дома. Как будто были знакомы много лет прежде. Потом было еще одно удивительное знакомство — со старшей сестрой сестричества Нефтеюганска Любовью. Она рассказывала о своей работе и вдруг с улыбкой добавила: «Но ведь кто-то должен принести человеку в больницу апельсины».

Весна постепенно отвоевывала свои права. Снег на обочинах дорог покрывался грязными подтеками, а воздух постепенно наполнялся теплом. Как близко мне было тогда это предощущение весны и какой-то новой для меня жизни. Всё это так и запомнилось: март, первое тепло и огромные желтые апельсины — как символ добра и соучастия.

Через несколько лет, когда я уже несла послушание сестры милосердия,  это исполнилось в моей судьбе буквально. В одной из палат ОКБ лежала семнадцатилетняя девушка из глубинки. К ней не приходили посетители- она была воспитанницей детского дома. Неразговорчивая и, в общем-то, еще достаточно равнодушная к вопросам веры. И тогда я стала носить ей апельсины. В больнице хорошо кормили. Но ведь девочке нужны были вовсе не фрукты, а внимание, чтобы и в ее больничной тумбочке лежали апельсины, чтобы знала: она не одна в своей беде и в своей болезни. Как часто после приходилось просто брать страждущего за руку и слушать, слушать рассказ о том, что он переживает или чувствует. Иногда люди не могли делиться своей скорбью, и тогда они уходили в себя… В эти минуты не надо лезть человеку в душу — он отойдет, обязательно отойдет. Помолись за него Богу. Все-таки лучше, когда слезы, истерика от только что поставленного страшного диагноза. После будет легче, ведь после грозы и дождя на улицах всегда так тихо и так чисто.

В больнице много боли. Это не самое лучшее место на земле — часто говорю я. Медсестрам и врачам, любому человеку порой просто некогда, да и невозможно разделить эту боль. Есть уколы, назначения — это для тела. Но как страждет в дни болезни душа. Какими слабыми и беззащитными мы оказываемся перед лицом страданий. Но ведь всё возможно Богу. И сила Божия в немощи свершается. И еще — по вере вашей будет вам.

«Исполняя послушание в качестве сестры милосердия, думаю, что главное проявление милосердия в больнице — любить каждого больного. Любовь необъятна, и милосердие в ней проявляется многолико. Сколько людей — столько и судеб, история жизни и болезни каждого индивидуальна, — считает сестра милосердия Любовь. — Очень часто встречаются одинокие люди, для них важен интерес к их жизни, достаточно выслушать такого человека, проявить к нему внимание. Другим пациентам — предстоит операция, как важно для каждого из них сейчас, что пришел человек и рассказал, как надо помолиться, посеять уверенность, что Господь всегда рядом и готов нам помочь. Ведь когда предстоит тяжелая операция, человек, как никогда, отчетливо понимает, что его жизнь в воле Божьей. Другие долго находятся на лечении — заходишь к ним уже как друг, интересуешься здоровьем — разделяешь радость процесса выздоровления. Многие из пациентов принимают таинство крещения, кто-то первый раз в жизни исповедался, причастился — даришь христианам иконы, книги — их душа открыта Богу, они готовы пополнять свои знания о православии. А тяжелобольного просто окропил святой водой — человек чувствует облегчение, и ты сам радуешься. Иногда в отделениях ОКБ находятся люди опустившиеся, лишенные постоянного места жительства, брошенные. К ним идешь с особыми чувствами, приносишь варенье, чай — очень удивляются такой заботе, кому-то из них помогаешь разыскать родных. Порой происходят очень серьезные беседы о смысле земного существования с теми, кто из-за серьезных травм теряет интерес к жизни. В этот момент нужно подобрать такие слова, чтобы человек раскрылся, поверил, понял, что главное не физические увечья — моральные. Начинаешь расспрашивать о его семье, находишь позитивные стороны его жизни, разговариваешь с его родными — люди переосмысливают происходящее, меняется их мировоззрение, взгляды на жизнь.

Проявлений милосердия великое множество, но в целом — это желание помогать нуждающимся, разделять их боль и радость, проявлять внимание и заботу. Для милосердия даже не требуется обладать какими-либо особыми талантами, это зов нашей души. Главное — услышать его и откликнуться сердцем. Я всегда помню слова Иисуса Христа: «Все, что вы сделали другим, вы сделали Мне».

В Ханты-Мансийском округе есть еще одно сестричество в честь преподобномученицы княгини Елизаветы. Оно было создано в Мегионе в 2002 году, и  ровно через 10 лет в этом городе был открыт храм в честь этой святой. Сестры несут свое послушание в психо-неврологической больнице, хосписе, женской консультации, в отделениях городской больницы.  Они активные участники мероприятий, которые проходят в Дни Пасхи и Рождества. Участвуют в концертах, посещают   стариков, детей-сирот, больных, инвалидов, щедро делясь духовной радостью и небольшими подарками.

Я позвонила старшей сестре Ольге в тот момент, когда она писала сценарий для будущего спектакля, который будет посвящен 150-летию со дня рождения преподобномученицы. Мы говорили о том, что больше всего запомнилось Ольге в житие Великой Княгини. «Ее выбор жизненного пути после смерти мужа», — прозвучало в ответ. Когда жена убиенного генерал-губернатора Москвы раздала часть своих накоплений родственникам, нуждающимся, а другую часть потратила на строительство Марфо-Мариинской обители, посвятив оставшуюся часть жизни служению добру и милосердию.  А мне сразу вспомнились слова преподобномученицы из писем того времени: ««Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».

Несколько лет Великая Княгиня трудилась над созданием главного дела своей жизни – Марфо-Мариинской обители. При обители был открыт приют для девочек, которых она нередко забирала у опустившихся родителей – обитателей Хитрова рынка. Это был район, в котором жили отпетые уголовники, и даже жандармы опасались его посещать. Матушка Елизавета, взяв в сопровождении кого-нибудь из сестер, а также мешки с продуктами и вещами, шла в этот район, помогала тем, кто нуждался. Также при Марфо-Мариинской обители существовала больница, в которой бесплатно лечили лучшие доктора больницы. Сестры милосердия и сама настоятельница нередко помогали во время операций. И порой выздоравливали те, кто по всем медицинским прогнозам, не должны были выжить. Удивительные чудеса творят добро и милосердие.

Дела милосердия невозможны без любви. Соучастие рождает отклик в душах тех, кому пришли на помощь в трудную минуту, поддержали добрым словом, утешили в беде. Сестры же милосердия, встречаясь с бедами и трудностями других, распахивают свои сердца навстречу страждущим, научаясь состраданию, и для многих из них дело служения Богу и ближним, также как и для преподобномученицы Елизаветы, стало дорогой, полной света.