Антон Шабанов: «Выбор жизненного пути преподобным Паисием Святогорцем»

Блаженный старец Паисий (в миру Арсений Эзнепидис) родился 7 августа 1924 года в Каппадокии, в селении Фарасы (Малая Азия). Это селение, несмотря на свою оторванность от единоплеменников и единоверцев, было оплотом православной веры, греческого языка и культуры в каппадокийской земле, где повсюду устанавливали свои порядки воинствующие мусульмане. Фарасиоты были продолжателями аскетического предания древних отцов: они любили церковь, имели благоговение и стремление к подвижнической жизни. Например, весь год в постные дни они вкушали пищу один раз в день и пили только воду.

Фарасиотская земля не оскудевала подвижниками благочестия и в XX века. Так, старец Паисий был крещен служившим здесь приходским священником преподобным Арсением Каппадокийским (1841-1924), ныне прославленным Элладской Церковью в лике святых, молитвенником и чудотворцем, которого почитали даже мусульмане, по вере к нему получавшие исцеления от болезней[1].

Предки старца Паисия отличались особенным благоговением. Его бабушке Хаджи-Христине принадлежал небольшой храм в честь святого Архангела Михаила. Время от времени она уединялась в этот храме и проводила время в посте, безмолвии и молитве.

Отец старца, Феодосий, принадлежал к благородной семье, которая из поколения в поколение начальствовала в Фарасах. Он был благочестивым человеком и особенно почитал преподобного Арсения Каппадокийского, во всем оказывая ему послушание. Мать старца, Евлогия, была родственницей преподобного Арсения и воспитывалась на его наставлениях. У Феодосия и Евлогии было десять детей, Арсений – шестой.

При крещении преподобный Арсений дал будущему старцу свое имя – в честь святого Арсения Великого – и предсказал, что он станет монахом. О преподобном Арсении Каппадокийском отец Паисий писал: «Я чувствую себя в великом долгу перед отцом Арсением, как ради своего имени, которым он напутствовал меня вместе со святыми молитвами над купелью, так и потому, что некоторое время спустя я питался многими его книгами, сохраненнными Продромосом Корциоглу, сыном Хадзисина. Святой Арсений просил моих родителей, чтобы они дали мне имя Арсений, а не Христос (так звали моего дедушку). Он сказал: Прекрасно ваше желание вырастить человека вместо деда, но разве я не хочу оставить монаха на мою замену?»

В том же 1924 году, при обмене населением между Грецией и Турцией, младенца Арсения привезли в Грецию.

С раннего детства Арсений впитывал  от родителей благоговейное отношение к Богу. Вместо сказок и детских историй они рассказывали ему о жизни и чудесах преподобного Арсения. Мальчик восхищался подвигами своего соотечественника, которого в Фарасах звали Хаджифенди. Уже с малых лет он хотел подражать его жизни и стать монахом.

Вторым человеком, который после преподобного Арсения оказал самое благотворное влияние на всю жизнь старца, была его мать. К ней он чувствовал особую любовь и, насколько мог, помогал ей. От нее Арсений научился смиренномудрию. Мать научила его воздержанию: не разрешала ничего есть до тех пор, не придет время трапезы. Нарушение этого правила она считала тяжелым грехом, подобным блуду. Она помогала сыну приобрести простоту, трудолюбие, хозяйственность и быть внимательным в общении с другими, учила никогда не произносить имя искусителя-диавола.

    Дважды в день вся семья молилась пред домашним иконостасом. В продолжение дня Евлогия продолжала молиться: занимаясь делами по хозяйству, она творила Иисусову молитву. Следуя примеру родителей, Арсений научился поститься, молиться и ходить в храм Божий. Юному подвижнику нравилось уединяться в лесу для молитвы.

    Однажды когда родители были в поле, начался дождь. Арсений, думая, каково сейчас родителям, подвел младшего брата и сестру к иконостасу и стал вместе с ними на колени. Дети помолились, и дождь кончился. Когда сверкали молнии, Арсений обычно произносил слова: « Велико имя Святыя Троицы».

   Начальную школу юный Арсений закончил с общим баллом восемь ( по десятибалльной системе) и примерным поведением. Однако гимназии в Конице не было, и учиться дальше он не стал. Ему хотелось стать плотником, потому что он полюбил ремесло нашего Господа.

    Работая вместе со своим мастером в разных домах, Арсений не садился есть вместе с ними, но под каким-нибудь предлогом шел домой, быстро обедал и бегом возвращался. Потом его учитель понял, что он делал это для того, чтобы не нарушать пост. Примером своей жизни и советами Арсений духовно помогал другим детям. Обычно он общался с теми, кто был помладше. Арсений собирал их в храме великомученицы Варвары, где они вместе читали жития святых, а он побуждал их делать поклоны и молиться. Он очень дорожил своими слушателями-сверстниками и был готов сделать что угодно: пойти сторожить лошадей, носить воду вместо их, лишь бы они со вниманием слушали слова Священного Писания. Когда речь заходила о Крестной Жертве Спасителя, его слова становились настолько образными, что ему удавалась приковать к себе внимание даже самых непоседливых детей. Арсений получил радость оттого, что мог учить детей слову Божию.

   В 1945 году Арсений был призван на военную службу. Перед уходом в армию он пришел в храм святой Варвары и просил Пресвятую Богородицу: «Пусть мне будет плохо, пусть будет опасно, только бы мне не убить никакого человека и потом удостоиться стать монахом»[2]. В армии он стал радистом.

Любовь Арсения к другим была жертвенной: он выполнял за своих сослуживцев их обязанности, много работал, если кто-то из солдат просился в увольнение, с готовностью замещал его на службе. Многие злоупотребляли его добротой, однако он радовался тому, что помогал другим. Когда кого-то из сослуживцев назначили учувствовать в опасной операции[3], Арсений спрашивал его, есть ли у него семья, и, узнав, что солдат женат и у него есть дети, шел к командиру и просил, чтобы его отправили вместо того солдата. Он был рад мокнуть под дождем, мерзнуть и уставать ради того, чтобы не мучились другие. К сожалению, некоторые солдаты,  совершая какой-то проступок и желая оправдаться, сваливали вину на Арсения.  Офицер ругал его, а он со смирением, молчал претерпевая незаслуженные обвинения. В столовой он обычно съедал половину порции, а после отбоя выходил на крышу казармы для молитвы.

Отсиживая за кого-то на дежурстве или находясь в наряде, он имел благоприятную возможность быть одному и молиться. Сослуживцы понимали, что он хотел стать монахом.

Однажды во время боя они попали в окружение, ситуация была критичная. Командир приказал бросить рацию и помогать другим. Арсений стал помогать носить боеприпасы, но рации не оставил. В промежутках он смог установить связь со штабом, и в самый сложный момент, когда мятежники подошли вплотную, прилетела  штурмовая авиация. Впоследствии старец приводил этот случай в пример тем, кто спрашивал его: «Какую пользу приносят монахи, сидящие в пустыне и не желающие выйти в мир, чтобы помочь людям» «Монахи, — отвечал он, — это радисты Церкви. Если своей молитвой они устанавливают связь с Богом, то Он спешит на помощь и помогает более и действенно. Лишний одиночный выстрел погоды не сделает, а вот когда прилетает авиация – это решает судьбу сражения»[4].

    Арсений всячески избегал почестей. За героизм его представили к ордену Мужества. Во время вручения вместо него вышел другой солдат и получил его награду. «Ну и правильно сделал, — сказал ему Арсений, — зачем мне, этот орден?»[5].

   Специальность радиста освободила Арсения от необходимости прямого вооружённого участия в военных действиях.  Таким образом Промыслом Божьим он был сохранен от того, чтобы убивать людей. Его воинская специальность стала прообразом его последующей монашеской «специализации» — посылать Богу сигналы своей молитвой.

   В марте 1950 года, отдав защите Родины около пяти лет своей жизни, Арсений получил свидетельство об увольнении в запас. Недолго побыв дома, он в солдатской форме поехал на Святую Афонскую Гору. Арсений искал старца, чтобы отдать себя в послушание. Он посетил много скитов и келий, так как склонялся к безмолвной жизни. Позже старец говорил, что пока он духовно не оперился, никто не мог ему помочь, его все отталкивали, и только потом он встретил святых. В эту поездку на Афон он не нашел того, что искал, но встретившиеся испытания пошли ему на пользу.

   Вскоре отец прислал письмо о помощи, и Арсений вернулся домой, где занялся плотницким ремеслом. Тайно он подвал беднякам милостыню, помогал семьям, которые потеряли на войне своих близких, безвозмездно делал им двери и окна.

   Его жизнь была постоянной духовной борьбой и подготовкой к жизни монашеской. Днем он напряженно работал постился, а ночное время проводил в молитве. Он выбрал для себя сырой подвал и спал на цементном полу. После армии он уже не ел мяса, говоря, что якобы вызывает у него отвращение. Живя в миру он подвизался и вел себя как монах.

В марте 1953 года Арсений после горячей молитвы отправился на Святую Гору, чтобы последовать монашескому призванию. Он рассчитывал остаться в монастырь Костамонит, безмолвной и аскетической обители. Но этому помешал шторм, и Арсений вышел на берег около монастыря Эсфигмен, в котором и стал подвизаться. Насельники этой обители имели подвижническое, аскетическое устроение. Старец рассказывал: «Для того чтобы прожить в тогдашнем Эсфигменте сорок дней Великого почта, надо было взойти на настоящую Голгофу. В сутки только одна тарелка водяной похлебки без масла. Это самое строгое общежитие. Первую седмицу Великого поста все отцы почти целый день проводили в церкви»[6]. Кроме многочасовых богослужений монахи и послушники несли тяжелый послушания и исполняли келейное правило. Первое послушание Арсений проходил в трапезной и в пекарне, а позже – в столярной мастерской.

Пройдя послушнической искус, 27 марта 1954 года Арсений становится рясофорным монахом и получает имя Аверкий. В монастыре Филофей 3 марта 1957 году он был пострижен в мантию и был наречен Паисием, в честь ревностного митрополита Кесарийского Паисия II, который был родом из Фарас.

Интересная история, как старец выбрал правильный ориентир в монашеской жизни. Наступил момент, когда бедуинов стало приходить так много, что денег, вырученных от рукоделия, уже не хватало. Старец был перед выбором: помогать бедуинам или лучше молиться за весь мир. Он решил поменьше заниматься рукоделием. Однако Господь устроил все наилучшим образом. Старца посетил врач-грек и после нескольких часов душеполезной беседы оставил ему сто золотых монет для того, чтобы он мог помогать бедуинам, не нарушая распорядок своего дня и не оставляя молитвы.

11 июля 1994 года, на праздник святой Евфимии, после многолетнего подвижнического подвига старец в последний раз причастился Святых Христовых Таин. 12 июля он блаженно почил о Господе и был погребен в монастыре Суроти.

Духовное завещание старца

«Я, монах Паисий, рассмотрел свою жизнь, увидел, что я преступил все заповеди Господа, что совершил все грехи. И не имеет значения, если некоторые их этих грехов я совершил в меньшей степени, потому что у меня совсем нет смягчающих вину обстоятельств, поскольку  Господь оказывает мне великое благодеяния. Молитесь, чтобы меня помиловал Христос. Простите меня, и да будут прощены мною все те, кто считает, что чем-то меня огорчили.

   Очень благодарен и снова прошу – молитесь. Монах Паисий»[7].

[1] Паисий Святогорец. Преподобный Арсений Каппадокийский. – Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1997. Старец Паисий Святогорец. Святой Арсений Каппадокийский. – М.: Издательский дом «Святая гора», 2008.  С. 10-11.

[2] Исаак, иером. Житие Старца Паисия Святогорца, — М.: Издательский дом « Святая Гора», 2016.  С. 56.

[3] В это время в Греции правительство войска сражались с повстанцами-коммунистами.

[4] Исаак, иером. Житие Старца Паисия Святогорца, — М.: Издательский дом « Святая Гора», 2016.  С. 66.

[5] Исаак, иером. Житие Старца Паисия Святогорца, — М.: Издательский дом « Святая Гора», 2016.  С. 389.

[6] Исаак, иером. Житие Старца Паисия Святогорца, — М.: Издательский дом «Святая Гора», 2016.  С. 82.

[7]   Исаак, иером. Житие Старца Паисия Святогорца, — М.: Издательский дом « Святая Гора», 2016. С. 739.

Антон Шабанов