Сайт Российского института стратегических исследований: «Комментарий относительно недавней инициативы патриарха Кирилла по поводу отмены государственного финансирования прерывания беременности»
05.02.2015|13:25
Демографическое и социальное значение данного предложения сложно переоценить. Безусловно, последовательная борьба с абортами, по которым Россия является одним из мировых лидеров, выступает неотъемлемым условием дальнейшего демографического оздоровления.
Для конкретизации значения этого жизненного важного во всех смыслах предложения внесем некоторую ясность.
Во-первых, речь не идет о запрете абортов, как это пытаются представить недобросовестные журналисты и представители абортивной индустрии. Такую сложную проблему как аборты сложно преодолеть одной «волшебной» мерой, в том числе запретом. В данном случае речь идет о комплексном подходе к регулированию абортов при сохранении их доступности. В то же время российское государство, сбрасывая с себя финансовое бремя, связанное с финансированием абортов становится в один ряд с такими развитыми странами как Австрия, Венгрия, Германия, Израиль, США, Франция, Чехия и т. д. На самом деле стран, в которых процедура аборта полностью оплачивается государством, не так уж и много.
В то же время возможность совершения аборта, предусмотренная законом «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» от 22 ноября 2011 года, сохраняется вне зависимости о того, за чей счет производится прерывание беременности — конкретной женщины или государства (читай — налогоплательщиков). Государственные и частные (коммерческие) клиники, выполняющие аборты, находятся в едином правовом поле и широкое распространение данной процедуры на платной основе лишний раз доказывает, что платность процедуры прерывания беременности ни в коей мере не тождественна ее запрету.
В западном и восточном мире уже давно такие вещи, как алкоголь, табачная продукция и те же аборты имеют определенные ценовые и правовые барьеры, отсекающие от вовлечения в губительные для здоровья процессы целые слои общества.
Во-вторых, всплеск криминальных абортов, которым пугают российскую власть лоббисты абортов, не более чем плод недобросовестных манипуляций. Такого всплеска не наблюдается ни в Венгрии, ни в Польше, ни в Израиле, ни в Ирландии, ни во многих других странах с достаточно строгим законодательством в данной сфере. Наоборот, показатели женского репродуктивного здоровья, а порой и показатели рождаемости значительно лучше в тех странах, где аборты не финансируются государством. К примеру, в Ирландии, имеющей самое строгое законодательство в вопросе абортов в Европе, наблюдается самая высокая рождаемость на континенте. Впрочем, взаимосвязь ограничения абортов и высокой рождаемости, хотя и встречается весьма часто, все-таки не является закономерностью. Как известно, есть целый ряд других факторов, влияющих на показатели детности.
В качестве примера также можно привести Чили — страну с одним из самых жестких законов в отношении производства абортов. Несмотря на полный запрет абортов в этой стране, именно в ней наблюдается один из самых низких в мире(!) уровней материнской смертности. Причем снижение количества медицинских случаев, связанных с абортами, стало проявляться в Чили как раз после принятия в 1989 г. полного запрета абортов. Аналогичным образом, улучшение показателей женского и детского здоровья наблюдалось в Польше после принятия в 1993 г. закона об ограничении абортов. В числе медицинских «бонусов», вызванных ограничением абортов в Польше, справедливо отметить увеличение средней массы тела новорожденного, снижение женской онкологии и т. д.
В-третьих, аргумент о нарушении «права на бесплатный аборт» носит мифологический характер, так как нигде реализация такого права за счет государства не предусмотрена. Оплата государством абортов вовсе не является некой базовой составляющей демократических прав и свобод. Ни в международном, ни в отечественном праве нет ни одной нормы с таким содержанием. Между тем возможность совершения аборта при отмене государственного финансирования, как уже было сказано, остается.
Причем задача данной меры, как ее предлагает Патриарх, на наш взгляд, состоит не в том, чтобы наказать мать, отрекающуюся от материнства, рублем. Ее роль заключается в социально-психологическом воздействии.
Кроме того, следует отдельно указать, что российское законодательство в данной сфере до сих пор построено на спорных положениях раннего коммунистического периода, сформулированных еще в далекие 1920-е годы. Законодательный подход того времени противоречил национальным традициям, мнению значительной части медицинского сообщества и носил революционный, идеологически мотивированный характер.
По данным ВЦИОМ на февраль 2014 г., 67% россиян выступают за усиление мер, направленных на уменьшение числа абортов. Причем женщины в этом вопросе настроены более категорично, чем мужчины (71% и 61%, соответственно).
Немаловажно, что все средства полученные таким образом могли бы идти на поддержку российских семей и/или на нужды пострадавших от абортов — лечение женской онкологии, бесплодия, постабортного синдрома и т. д. Более справедливо, когда виновницы своего несчастья самостоятельно и заблаговременно отчисляют соответствующие средства на лечение собственных будущих недугов.
В противном случае эти расходы и дальше будут финансироваться из средств налогоплательщиков, многие из которых оказываются в положении «наказанных» неизвестно за что, так как сами абортов не делают и другим, что называется, не советуют. Далеко не всем известно, что в ежегодном исчислении размер средств налогоплательщиков, расходуемых на аборты, варьирует от 5 до 10 млрд. рублей.
Опыт показывает, что те, кто очень хотят сделать аборт, всегда находят такую возможность. К тому же в эпоху широкой доступности контрацептивных средств аргумент о безвыходности звучит как-то не очень убедительно. Однако задача социального государства состоит, на наш взгляд, в том, чтобы помочь сохранить каждую беременность, предложив семьям и матерям соответствующую помощь и заботу.
Игорь БЕЛОБОРОДОВ,
кандидат социологических наук
5 февраля 2015 г.
[portfolio_slideshow]
